Советник. Этому статься нельзя, братец…

Бригадир. Однако я не лгу. В мое время, когда я еще был помоложе, народ был гораздо крупнее.

Советник. Только все не так крупен, как ты сказываешь. Правда, что и в нашей коллегии был канцелярист один, чуть не впятеро меня толще…

Бригадир. Этому статься нельзя, братец…

Советник. Конечно, так. Когда я был в коллегии, тогда, от президента до сторожа, все были люди дородные.

Бригадир. Ты, братец, перебил только речь мою. Да о чем бишь я тебе хотел сказывать?

Советник. Право, не знаю.

Бригадир. И я не ведаю… о чем бишь… да, о секунд-майоре. Он был мужик предорогой; целый полк знал, что жена его любила нашего полковника, подполковника, премьер-майора, или, лучше сказать, все ведали, что из наших штаб– и обер-офицеров не любила она одного его; а он, собачий сын, и мыслить не хотел, чтоб она кроме его кого-нибудь полюбить могла.

Советник. Что ж мы так долго одни заговорились?

Бригадир. О деле я говорить нескучлив; однако пойдем туда, где все. (Выходя.) Впрямь, ежели не переставая сказывать о том, как люди ошибаются, то мы не сойдем с места и до скончания нашей жизни.

Советник. Пойдем же, пойдем.

Действие пятое

Явление I

Бригадирша. Не упрямься, Иванушка. Для чего тебе не жениться?

Сын. Матушка, довольно видеть вас с батюшкою, чтоб получить совершенную аверсию к женитьбе.

Бригадирша. А что ж бы такое, друг мой? Разве мы спустя рукава живем? То правда, что деньжонок у нас немного, однако ж они не переводятся.

Сын. Мало иль ничего, c’est la mкme chose, [55] для меня все равно.

Бригадирша. Как все равно, батюшка! Случится иногда и в десяти копейках нужда, так и тех из земли не выроешь. Уж куда, право, ноне вы прихотливы стали! У вас вот и десять копеек за помёт, а того и не помнишь, что гривною в день можно быть сыту.

Сын. Матушка! Я хочу быть лучше голоден, нежели сыт за гривну.

Бригадирша. Куда больно, Иванушка! Не покорми-ка тебя сегодня, не покорми-тко завтре, так ты небось и нашим сухарям рад будешь.

Сын. В случае голода, осмеливаюсь думать, что и природный француз унизил бы себя кушать наши сухари… Матушка, когда вы говорите о чем-нибудь русском, тогда желал бы я от вас быть на сто миль французских, а особливо когда дело идет до моей женитьбы.

Бригадирша. Как же, Иванушка? Вить мы уж на слове положили.

Сын. Да я нет.

Бригадирша. Да что нам до этого? Наше дело сыскать тебе невесту, а твое дело жениться. Ты уж не в свое дело и не вступайся.

Сын. Как, ma mere, [56] я женюсь, и мне нужды нет до выбору невесты?

Бригадирша. И ведомо. А как отец твой женился? А как я за него вышла? Мы друг о друге и слухом не слыхали. Я с ним до свадьбы отроду слова не говорила и начала уже мало-помалу кое-как заговаривать с ним недели две спустя после свадьбы.

Сын. Зато после слишком вы друг с другом говорили.

Бригадирша. Дай-то Господи, чтоб и тебе так же удалось жить, как нам.

Сын. Dieu m’en preserve! [57]

Бригадирша. Буди с вами милость Божия и мое благословение.

Сын. Tres oblige. [58]

Бригадирша. Или я глуха стала, или ты нем.

Сын. Ni l’un, ni l’autre. [59]

Бригадирша. Чтой-то мне с тобою будет, Иванушка? Да по-каковски ты со мною говорить можешь?

Сын. Виноват. Я и забыл, что мне надобно говорить с вами по-русски.

Бригадирша. Иванушка, друг мой, или ты выучи меня по-французскому, или сам разучись. Я вижу, что мне никак нельзя ни слушать тебя, ни самой говорить. (Отходит.)

Сын. Как изволишь.

Явление II

Советница. Знаешь ли что, душа моя? Мне кажется, будто твой отец очень ревнует; нам как возможно стараться надобно скрывать любовь нашу.

Сын. Madame, возможно ли скрыть пожар? и такой сильный, carje brыle, moi. [60]

Советница. Я боюсь того, чтоб, сведав о нашем пламени, твой отец и дурак муж мой не пришли его тушить.

Сын. Так, vous avez raison: [61] это такие люди, которые не в свои дела вступаться любят.

Советница. А особливо муж мой. Ему ничего нет приятнее, как быть замешану маль а пропо в такое дело, которое до него не принадлежит, и чем меньше ему нужды до нашего пламени, тем больше он в том интересоваться будет.

Сын. Vous avez raison. И какая бы ему тут была нужда?

Советница. Вот какая: он говорит, жизнь моя, что будто муж и жена составляют одного человека.

Сын. Тем лучше: par consequent, [62] ежели тебе приятно любить меня, так и ему должно то быть приятно, что ты меня любишь.

Советница. Конечно, он сам себе контрадирует.

Сын. Madame, ты не была в Париже, а знаешь все французские слова. (Садятся оба.) Avouez [63] (с веселым видом), не имела ли ты коннесансу с каким французом?

Советница (застыдясь). Нет, душа моя. Мне нельзя было ни с кем, живучи в Москве, познакомиться.

Сын. Et pourquoi? [64] Там разве мало французов?

Советница. Я никого не знала (с презрением), кроме учителей.

Сын. Да знаешь ли ты, каковы наши французские учители? Даром, что большая из них половина грамоте не знает, однако для воспитания они предорогие люди; ведаешь ли ты, что я – я, которого ты видишь, – я до отъезду моего в Париж был здесь на пансионе у французского кучера.

Советница. Ежели это правда, душа моя, je vous demande pardon. [65] С сего часа буду я в сердце моем сохранять истинное почтение к французским кучерам.

Сын. Я советую. Я одному из них должен за любовь мою к французам и за холодность мою к русским. Молодой человек подобен воску. Ежели б malheureusement [66] я попался к русскому, который бы любил свою нацию, я, может быть, и не был бы таков.

Советница. Счастье твое и мое, душа моя, что ты попался к французскому кучеру.

Сын. Однако оставим кучера и поговорим об отце моем и о твоем муже.

Советница. Возможно ли, душа моя, с такой высокой материи перейти вдруг в такую низкую?

Сын. Для разумных людей нет невозможного.

Советница. Говори же.

Сын. Нам надобно взять свои меры; prendre nos mesures. [67]

Входят: с одного конца Бригадир, с другого Советник. А они, не видя их, продолжают.

Советница. Я, любя тебя, на все соглашаюсь.

Сын. На все! (Кидается на колени.) Idole de mon ame! [68]